Зерно требует тонкой настройки

Большой урожай в России при слабом экспорте обрушил цены на зерно внутри страны. Без срочной и тонкой настройки рыночных ограничений это грозит затовариванием, потерей части урожая и разорением мелких сельхозпроизводителей.

«Что делать, сейчас не знает никто: ни продавец, ни покупатель» — таково общее настроение на российском рынке зерна в первые месяцы сбора нового рекордного урожая. После аномально высоких мировых цен на пшеницу в начале этого года в августе цена на нее опустилась до катастрофических для аграриев значений. Экспортные цены сейчас даже ниже, чем в августе прошлого года: их сбивают поступления дешевого зерна с Украины, а главное — ожидания рекордного российского урожая.

В России даже крупные хозяйства сегодня сетуют, что продавать зерно приходится немногим дороже себестоимости, а мелкие фермеры и вовсе заговорили об угрозе банкротства. Вывозить на экспорт излишки аграриям также мешают косвенные санкционные ограничения по фрахту и страхованию судов, слишком крепкий рубль и экспортная пошлина, срочно снизить которую правительство просят многие участники рынка. Без этого часть урожая может утратить качество, а часть и вовсе пропасть из-за отсутствия мощностей хранения, отчего пострадают и переработчики зерна. В дальнейшем же эксперты предлагают российским растениеводам повышать доходность за счет увеличения качества зерна.

Аномально высокие-низкие цены

Ценовое ралли 2022 года, безусловно, войдет в историю современного растениеводства с эпитетами «аномальное» и «катастрофическое». С началом военной спецоперации на Украине мировые цены на пшеницу взлетели более чем на 30% по отношению к аналогичному периоду прошлого года — до 400 долларов за тонну, а в мае побили мировой рекорд, доходя до 490 долларов за тонну. Еще в конце прошлого года мировые цены начали разгоняться известиями о введении в начале 2022 года Россией, крупнейшим экспортером пшеницы, пошлины на вывоз зерна. После введения пошлины в начале года спрос на российскую пшеницу был адекватен ситуации, но после начала спецоперации спрос начал резко расти, поскольку поставки из России на время прекратились (а затем стали затруднены) ввиду косвенных санкций, а с Украины вовсе оказались под вопросом из-за боевых действий. Мир оказался перед угрозой потери трети экспортных объемов пшеницы, что и вызвало ажиотаж, в результате которого некоторые страны-импортеры закупились впрок зерном, ставшим на время дороже денег.

Отчасти эти запасы, отчасти уверенные прогнозы рекордного сбора зерновых в России (до 145 млн тонн зерна и зернобобовых) летом стали разворачивать ситуацию до обратной: цены с июля резко пикировали вниз, до 310‒315 долларов за тонну (FOB). В российских глубоководных портах, по данным «Русагротранса», стоимость пшеницы с содержанием протеина 12,5% опустились до 13‒13,5 тыс. рублей за тонну (без НДС) против 17 тыс. год назад. Закупочные цены на малой воде оказались и того ниже. Зерно, как известно, традиционно дешевеет в конце сельхозсезона (завершился 1 июня), перед началом сбора нового урожая. «Но в этом году снижение цен оказалось катастрофическим, поскольку биржи почему-то реагируют на новости о рекордном урожае в России, но никак не реагируют на прогнозы снижения мирового урожая из-за засухи в Евросоюзе», — говорит генеральный директор «ПроЗерно» Владимир Петриченко. В самом деле, в августовском прогнозе Минсельхоз США отметил, что продовольственная обстановка остается напряженной на фоне экстремально высоких температур в Европе. Засуха в Испании, Южной Франции, Италии и на Балканах может привести к потере значимой части урожая зерновых и масличных. Впрочем, речь идет в основном о кукурузе, подсолнечнике и ячмене. Потери пшеницы в районе около 40 млн тонн (или 2% от мирового экспорта) в Европе, Индии, Аргентине, Австралии и на Украине будет компенсировано ростом ее валовых сборов в Канаде и России (плюс 13 млн тонн в каждой стране) и в США (плюс 4 млн тонн), а также незначительным повышением урожая в Китае и странах Ближнего Востока.

В итоге мировой рынок охладел к зерну в целом, градус интереса к нему снизили и возобновленные поставки зерновых и масличных с Украины. В результате в начале сбора нового урожая экспорт из России, вопреки обыкновению, сократился относительно объемов прошлого года. По оценкам «СовЭкона», по итогам июля‒августа из России будет вывезено лишь 5,9 млн тонн зерна, это на 27% ниже уровня прошлого года. «Основная причина в том, что цены на российскую пшеницу слишком высоки, она на пять-семь долларов дороже французской, хотя обычно были ниже, особенно при высоком урожае, — говорит генеральный директор “СовЭкона” Андрей Сизов. — Цену на нашу пшеницу также повышает заградительная пошлина на уровне около 80 долларов за тонну». Помимо этого все экспортеры отмечают, что фрахт и страхование судов значительно подорожали, а порой судно вовсе трудно найти для перевозки. Как следствие, сейчас экспорт замедлен, хотя в прежние годы в августе стояли очереди из фур и вагонов в глубоководных портах Новороссийска (основные экспортные ворота).

«Экспортные цены все равно остаются приемлемыми для наших аграриев: они просели лишь до уровня 2019 года, — поясняет генеральный директор ИКАР Дмитрий Рылько. — Но парадокс в том, что российские аграрии все равно не спешат расставаться с зерном. Это невыгодно, поскольку помимо низкой экспортной цены на нашу пшеницу еще и рубль слишком крепкий по отношению к доллару, и издержки на производство и доставку зерна выросли». Как следствие, даже крупные хозяйства замедлили вывоз пшеницы нового урожая либо продают его с минимальной маржей. «По итогам июля этого года наш агрохолдинг экспортировал рекордный объем зерна — 164 тысячи тонн — и занял четвертое место среди российских экспортеров, — рассказал “Эксперту” генеральный директор агрохолдинга “Степь” Андрей Недужко. — Но текущая цена на зерно, которая складывается в результате укрепления курса рубля, а также наличия экспортной пошлины, не позволяет компенсировать рост себестоимости производства». По его словам, в этом году рентабельность в растениеводстве (в крупных хозяйствах) сократится более чем в два раза из-за низких мировых цен на зерно и увеличения себестоимости производства сельхозпродукции. «В частности, стоимость удобрений и средств защиты растений увеличилась в два раза, цены на запчасти выросли на 30‒40 процентов, стоимость услуг увеличилась на 40‒50 процентов, удорожание сельхозтехники и ГСМ — около 40 процентов», — перечислил основные затраты Андрей Недужко. Помимо этого экспортная пошлина — это также издержки производителя зерна, которые трейдеры перекладывают на него, вычитая сейчас свыше четырех тысяч рублей с каждой тонны из мировой цены.

Зерно уже негде хранить

Весь этот букет как ожидаемых, так и нестандартных рыночных явлений привел к резкому обвалу внутренних цен на пшеницу. Если за рубеж ее (12,5% протеина) можно было сбыть на прошлой неделе хотя бы за 13‒13,5 тыс. рублей за тонну, то внутри страны она стоила в разных регионах от 10 до 11,5 тыс. рублей. Притом что годом ранее аграрии получали в этот же период свыше 18 тыс. рублей за тонну. «Если мировые цены уже достигли дна и постепенно начинается отскок, то у внутренних мы дна еще не увидели», — говорит Владимир Петриченко. В результате средние и мелкие хозяйства охватила паника и даже мысли о банкротстве. Дошло до того, что Ассоциация крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России (АККОР) обратилась в середине августа к президенту Владимиру Путину буквально с просьбой о спасении. «В целях сохранения заложенных темпов роста производства просим Вас способствовать запуску масштабных интервенционных торгов, а также отмене экспортной пошлины на зерновые культуры», — говорится в письме. Ассоциация отмечает, что нынешние цены на зерно не покрывают понесенных издержек, поэтому фермеры могут оказаться на грани банкротства. По словам вице-президента АККОР Ольги Башмачниковой, необходимые аграриям ресурсы с начала года по август подорожали в полтора‒три раза. «Сейчас важно продлить мораторий на банкротство, многие фермеры, особенно те, кто взял заемные ресурсы, могут оказаться в тяжелой ситуации. — говорит Ольга Башмачникова. — Легче будет тем хозяйствам, у которых диверсифицировано производство, есть животноводство, переработка. Уже в этом сезоне многие фермеры не брали технику в лизинг, так как понимают: сложно будет расплатиться».

По оценкам экспертов, в лучшие годы рентабельность при производстве пшеницы достигала в среднем по стране от 50 до 100% и выше (традиционно она выше у крупных агрохолдингов и в наиболее плодородных регионах). Вице-президент российского зернового союза Александр Корбут примерно оценивает сейчас рентабельность в средних хозяйствах на уровне 15%. «Отчасти сейчас фермеры сами невольно снижают цены, стремясь уже по любой цене сбыть зерно, чтобы освободить ангары под будущий урожай, — говорит он. — Это одна из системных проблем: аграриям пятнадцать лет предлагали наращивать мощности по хранению, но их нарастили за пять лет максимум на 10‒20 миллионов тонн и в основном крупные агрохолдинги, что в целом по стране ниже потребности почти втрое».

С другой стороны, безусловно, нынешняя ситуация вселяет оптимизм переработчикам зерна, главным образом производителям комбикормов и муки. «Мы три года несли убытки из-за слишком высоких цен на зерно, три крупные макаронные фабрики за это время разорились, — говорит владелец холдинга “Алтан” (производство макарон) Валерий Покорняк. — Порой аграрии из-за банальной жадности не продавали зерно в своем регионе, взвинчивая тем самым цены. Теперь пришла пора и нам подлатать дыры. Хотя, конечно, аномально низкие цены тоже никому не выгодны: в долгосрочной перспективе это приведет к ухудшению качества зерна, к естественному дефициту пригодной для продовольствия пшеницы». Сейчас те из переработчиков, кто имеет возможность, охотно закупают зерно по низким ценам, но этих объемов мало для формирования конкурентного спроса на зерно внутри страны. «Далеко не все производители комбикормов имеют свои мощности по хранению сырья, ранее в этом не было необходимости», — говорит исполнительный директор Национального комбикормового союза Сергей Михнюк.

Но даже столь благоприятная ценовая конъюнктура не располагает переработчиков к существенному наращиванию экспорта продукции, что позволило бы снять часть «сырьевой обузы» с внутреннего рынка. По оценке правительственного центра «Агроэкспорт», потенциал России по экспорту пшеничной муки составляет 430 тыс. тонн в год, в то время как в прошлом году ее экспортировали вдвое меньше. В этом году есть шанс удвоить объемы, отправив за рубеж свыше 500 тыс. тонн муки, но не больше. Хотя, по оценке Российского союза мукомолов, их общие мощности составляют около 20 млн тонн муки в год при нынешнем производстве немногим более 15 млн тонн, то есть потенциально на экспорт можно отправлять до 3 млн муки в год и более. «Это те объемы, которые могли бы поддержать внутренние цены на зерно, но не факт, что переработчики получат при этом достойную цену, поскольку сейчас мука стоит на внешнем рынке для нас как само зерно, — говорит Валерий Покорняк. — В том числе потому, что нам особенно сейчас трудно пробиваться с мукой на внешние рынки, где традиционно сильны Турция, Египет и Казахстан. Чтобы наладить новые связи за границей с покупателями муки или макарон, необходимы годы, а без помощи государства на это мало кто способен».

Пшеницы много, но не лучшего качества

По всему выходит, что правительству надо срочно принять меры для донастройки рынка зерна под сложившуюся сегодня ситуацию. Но пока Минсельхоз на запросы фермеров и многочисленные предложения Российского зернового союза о снижении или отмене пошлины никаких обнадеживающих сигналов не подавал. «Одно только заявление государства о возможной отмене или снижении пошлины на пшеницу поможет поддержать внутренние цены, а рекордного урожая хватит на удовлетворение потребностей обоих рынков», — почти в один голос выразили эту мысль все опрошенные нами эксперты. Исключение составляет Союз экспортеров зерна (объединяет несколько крупнейших экспортеров, включая аффилированные с государством Объединенную зерновую компанию, «Деметра Трейдинг»), который настаивает на сохранении пошлины. Председатель правления СЭЗ Анатолий Зернин уверен, что за отменой пошлины последует обвал мировых цен, что потянет за собой внутренние.

Другой вариант, на котором настаивают фермеры (и не прочь поучаствовать в этом крупные хозяйства), — интервенции государства в закупку зерна. Но на них надежды и вовсе пока нет. Ранее Минсельхоз объявил, что намерен сформировать запас в 3 млн тонн зерна с тем, чтобы сбалансировать рынок. На деле на этот год запланирована закупка 1,5 млн тонн. Но по факту с начала закупок в августе в государственный интервенционный фонд на Национальной товарной бирже из нескольких сессий лишь две закончились общим результатом около 10 тыс. тонн (135 млн рублей). «Сейчас мало хорошей продовольственной пшеницы на рынке, аграрии придерживают ее до лучшей цены, и много фуражной, которую Минсельхоз покупать не хочет», — поясняет Дмитрий Рылько. Александр Корбут добавляет, что даже если удастся купить у аграриев 1,5 млн тонн, то при сборе ожидаемых 92‒95 млн тонн пшеницы это «капля в море» и существенного влияния на внутренние цены не окажет. «Если бы речь шла о десятках миллионов тонн, то да, это спасло бы ситуацию, поскольку государство сейчас предлагает цену выше, чем трейдеры, — говорит Александр Корбут. — Но вряд ли правительство на это пойдет: на такой объем надо потратить 135 миллиардов рублей плюс затраты на доработку и хранение, а это уже будет сравнимо с общим объемом господдержки АПК, то есть очень дорогая мера регулирования».

В том числе потому, что качественного зерна осталось мало, а новый урожай хоть и высокий, но похвалиться классом зерна не может, РЗС предлагает если не отменить пошлину вовсе или хотя бы только на начало сезона для всей пшеницы, то как минимум сделать это для фуражной. «Сейчас на рынке много пшеницы четвертого класса, у которой и так мало экспортного потенциала, это позволит хотя бы высвободить мощности под продовольственную пшеницу и стабилизировать цены внутри страны», — говорит Александр Корбут. В крупных агрохолдингах «Эксперту» подтвердили, что в ряде регионов качество пшеницы снизилось: где из-за обилия влаги, где наоборот.

Источник: Эксперт