«Мы не препятствуем вывозу зерна с территории Украины»
— В мае генсек ООН Антониу Гутерриш заявил, что мировой продовольственный кризис не предотвратить без удобрений и продуктов из России, Белоруссии, с Украины. Это реальная угроза или использование текущей политической повестки?
— Давайте разделим озабоченность ООН и обвинения в адрес России. Генсек ООН все-таки не обвиняет Россию в том, что может случиться кризис на рынке продовольствия и голод. Он понимает, что такие последствия возможны в том числе из-за введенных в отношении России санкций. Те, кто говорит, что кризис на рынке продовольствия случится по вине России, перегибают палку.
Кризис на рынке продовольствия случился не в этом году. Это затяжная история, которая началась еще в пандемию, в 2020-м. Тогда мы в первый раз столкнулись с тем, что количество продовольствия на мировом рынке сократилось, а логистические цепочки существенно изменились. Например, китайские порты из-за связанных с борьбой с коронавирусом ограничений перестали принимать российскую рыбу, и мы вынуждены были направить ее другим потребителям, это было сложно. В Европе большинство мелких фермеров перестали производить то продовольствие, которое производили обычно. В этом тоже нужно обвинять Россию? Очевидный ответ — нет.
Из-за пандемии сокращалось не только предложение на рынке продовольствия, но и продовольствие существенно выросло в цене. Цифры Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), которая была создана в 1945 году для борьбы с голодом, говорят, что продовольствие дорожает начиная с 2020 года. Потому что западные страны накачали деньгами мировую экономику, чтобы поддержать население в рамках борьбы с коронавирусной инфекцией, и запустили инфляционную спираль.
Санкции, которые были введены в отношении России в 2022 году, накладываются на проблемы, которые остались после пандемии, в том числе с логистикой. Фактически против России введена морская и авиационная блокада. Сегодня наши корабли не могут зайти в европейские порты и испольазовать услуги по бункеровке. Все наши экспортеры вынуждены искать новые логистические маршруты. Это Российская Федерация придумала? Ответ — нет.
США и Евросоюз, заявляя, что они не будут чинить никаких препятствий мировому рынку продовольствия, ввели санкции в отношении России и нарушили таким бездумным образом привычный ход вещей в мировой экономике. А Россия остается ответственным партнером для стран, которые потребляют наше зерно, подсолнечное масло, рыбу и другие продовольственные товары. Мы открыты для наших партнеров и преодолеваем сложности с транспортировкой всей линейки нашего продовольствия, с оплатой за эту продукцию, со страхованием грузов. Но тут нам нужна помощь. И поэтому господин Гутерриш принимает активное участие в выработке международных правовых инструментов, чтобы нивелировать риски для мирового продовольственного рынка из-за санкций против России и избежать той самой угрозы голода, которая действительно существует для беднейших стран. В мире около 300 млн человек находятся в зоне риска из-за голода.
— Если удастся вывезти 20 млн т зерна, которые заблокированы на Украине, это поможет решить проблему голода?
— Мировой зерновой рынок — это около 800 млн т, и 20 млн т украинского зерна в этом объеме это несущественный показатель. Мы не препятствуем вывозу зерна с территории Украины, из любых ее частей, в том числе с территории, где работают временные администрации. Мы не вмешиваемся в этот процесс. Сегодня это зерно вывозится автомобильным транспортом и железной дорогой — мы видим эти коридоры зерновозов и фур, которые идут в Европу. Украинское зерно можно вывезти, было бы желание.
Что касается порта Одессы, акватория которого заминирована украинскими властями и где затоплено несколько кораблей, которые мешают свободному судоходству, Россия к этому не имеет никакого отношения. Украина может разминировать порт Одессы и свободно вывозить оттуда продовольствие, в том числе зерно. Что касается направления Мелитополя и Бердянска, президент сказал, что из этих городов тоже можно экспортировать зерно, с нашей стороны будет оказана необходимая помощь и содействие. Из крымских портов — Керчь, Севастополь — совершенно спокойно идет отгрузка продовольствия.
А желание во всем обвинять Россию очень похоже на безответственное поведение школьников. Нашкодили, и нужно найти кого-то виноватого, повесить ярлык. Россия была аграрной сверхдержавой и продолжает ею оставаться. И мы ответственный партнер, мы найдем способ, как обеспечить странам в Северной Африке, и на Ближнем Востоке, и в Азии доставку продовольствия.
«Такое неизящное вранье, топорное...»
— После начала военной спецоперации России на Украине фиксировали ли вы случаи, когда страны, не вовлеченные в конфликт, отказывались принимать продовольствие из России? CNN сообщил, что Египет якобы отклонил российское судно из-за информации, что на его борту могло перевозиться зерно с Украины.
— Это фейк. Официально заявляю, что таких фактов нет, мы их не фиксировали. Но фиксировали факты рассылки сообщений из Вашингтона о том, что нужно отказаться от российского продовольствия.
— Какие страны сейчас в первую очередь заинтересованы в покупке российского продовольствия? Удастся ли найти новых покупателей с учетом того, что в 2021 году основными покупателями российской сельхозпродукции в денежном выражении были страны ЕС, главным образом за счет роста цен на зерно и крабов?
— Нашими основными торговыми партнерами, которые покупают российское продовольствие, являются Турция, Казахстан, Египет. По поводу Европы, наших крабов и другой валютоемкой рыбной продукции вернусь опять к истории с китайскими портами, которые отказались принимать российскую рыбу. Мы эту продукцию направили в Европу, и это дало всплеск продаж в денежном выражении, но это было из-за ограничений, связанных с коронавирусом. С точки зрения торговых партнеров, которые получают российское продовольствие, Европа совсем не ключевой игрок.
Но Нидерланды, к примеру, были крупным хабом для реэкспорта российской рыбной продукции в другие страны. Это проблема действительно. Логистических проблем наши теперь уже недружественные торговые партнеры наделали всей мировой экономике огромное количество. И мир, наверное, будет разбирать эти кейсы еще очень долго.
— Как изменилась логистика поставок?
— Русские люди творческие, нас невозможно зажать в рамки, и мы обязательно найдем решение проблемы. Есть множество стран, которые не одобряют антироссийские санкции, хотят продолжать с нами торговлю и взаимодействие.
— Какие это страны?
— В первую очередь могу назвать Турцию — сейчас это глобальный торговый партнер России.
— А какие-то новые неожиданные партнеры у нас появляются, например, среди африканских стран?
— Африканский континент — очень перспективный рынок с быстрорастущим населением. С учетом изменений климата и угрозы резкого сокращения водных ресурсов — источников питьевого водоснабжения я вижу большой потенциал нашего взаимодействия со странами Африки в сферах продовольствия и недропользования.
— Взаимодействовать будем официально или неофициально?
— Очень сложно судить, как все это будет дальше, но очевидно, что все больше стран не согласны мириться с таким однополярным миром и принятием ключевых для планеты решений из одной точки. И то, о чем вы говорите, — что какие-то страны боятся введенных санкций в отношении одного из партнеров и не хотят «в открытую» с ней дружить, это, наверное, скоро пройдет. Сейчас это похоже на шок, но пройдет немного времени, и все изменится.
— Как изменятся объемы поставок нашего продовольствия за рубеж в этом году и чего ждать в следующем?
— У нашего агроэкспорта хорошие перспективы. В этом сельскохозяйственном году (начался с 1 июля 2021 года и завершится 30 июня 2022 года. — РБК) мы прогнозируем один из рекордных урожаев — около 130 млн т. При таком урожае мы можем говорить об экспорте около 37 млн т. А в следующем сельхозгоду прогнозируем увеличение экспорта даже до 50 млн т.
Кроме того, меры по защите внутреннего продовольственного рынка, которые принимали во время пандемии, — например, квоты и плавающая пошлина на экспорт зерна, запрет на вывоз отдельной сельхозпродукции из России (например, сахара. — РБК), привели к тому, что у нас в четыре раза вырос экспорт муки. То есть не сырья, а продукции глубокой переработки зерна.
Еще одно очень интересное направление — высокобелковые корма для животноводства. Из-за того что меняется климат, многие страны-производители столкнулись со снижением производства кормов на фоне засухи. И здесь есть большой задел для экспорта из России.
— Планируется ли ослабление экспортных ограничений на вывоз зерна и сахара из России?
— В правительстве нет практики принятия импульсивных решений, решения принимаются взвешенно. Мы анализируем ситуацию каждый день. Мониторинг происходит по многим факторам, и с точки зрения макроэкономических, и с точки зрения отраслевых показателей.
Мы принимаем решение исходя из той картины, которую видим в целом по продовольственному рынку внутри страны и в мире. Решение запретить вывоз сахара мы приняли потому, что видели, что в мире существенно выросли цены. А в этом году, как и в первую волну пандемии, мы столкнулись с ажиотажным спросом внутри страны. Мы же анализируем баланс производства и потребления. Баланс нужно сохранить, и мы приняли решение, что сохраняем объем сахара в стране и запрещаем его вывозить, а дополнительно снимаем импортную пошлину на ввоз 300 тыс. т сахара. Импортный сахар, который мы завезли, был чуть дороже, но кондитерская промышленность смогла его взять, и это помогло рынку. Мы не делаем ставку на то, чтобы сделать из сахара наш основной экспортный товар. Наша задача — выращивать достаточное количество сахарной свеклы, чтобы загрузить наши заводы и производить необходимое количество сахара для того, чтобы обеспечить потребности населения.
— Эти балансы внутреннего рынка вы рассчитываете исходя из исторических границ России или с учетом появившихся за последние три месяца гуманитарных задач? Много ли потребуется дополнительных ресурсов, хватит ли продовольствия?
— Для нас первоочередная задача — это внутренний рынок. Доктрина продовольственной безопасности и обеспечение населения России всем необходимым продовольствием с точки зрения объема, качества и необходимого ассортимента.
Вторая задача — экспортный потенциал. Например, наши животноводы и мясопереработчики уже переросли планку доктрины по обеспечению страны мясом птицы и свинины. И мы уже можем безболезненно для нашего внутреннего потребителя поставлять продукцию животноводства на зарубежные рынки. Также мы уже превысили показатели доктрины продовольственной безопасности по рыбе, рыбной продукции и растительному маслу. Хороший потенциал для экспорта показывают уже много лет наши кондитеры.
— Для зарубежных покупателей российского продовольствия в этом и следующем году будет остро стоять не только вопрос количества, но и цены. Будут ли покупатели этой продукции в состоянии потреблять ее, учитывая, что цены на продовольствие растут? Готова ли будет Россия идти на уступки?
— Это вопрос уже к правительствам соответствующих государств, как они будут обеспечивать доступность продовольствия для своих граждан. И вопрос мировой инфляции — той спирали, которую раскрутили наши коллеги, бездумно напечатавшие $6 трлн в пандемию.
— Депутаты и аграрии обращались в правительство с просьбой отменить экспортную пошлину на зерно, так как она, по их словам, критически сказывается на рентабельности сельхозпроизводителей. Обсуждается ли в правительстве этот вопрос? Считаете ли отмену пошлины целесообразной?
— У нас сформирована единая позиция, что пошлина должна быть предсказуемой для рынка. Поэтому мы установили демпферный механизм с плавающей экспортной пошлиной, который включается, когда стоимость тонны пшеницы превышает определенное пороговое значение. Устанавливая плавающую пошлину, мы сразу договорились с аграриями, что средства будут возвращаться в отрасль.
Полученные от экспортных пошлин средства в 2021 году и за первые месяцы 2022 года позволили обеспечить дополнительные доходы федерального бюджета в объеме около 175 млрд руб. Но цель была не собрать дополнительные доходы с аграриев. Цель была — сохранить рынок продовольствия стабильным. Что такое зерновые внутри страны? Это объем, необходимый для всех этапов переработки и зависимых отраслей: комбикормовая промышленность, мукомольная и хлебопекарная промышленности и животноводы в первую очередь. Если бы не удержали стоимость на зерновые внутри страны, они стоили бы столько же, сколько они стоят на мировом рынке, и стоимость птицы и свинины внутри страны была бы другой. А это белок, который сегодня доступен для всех россиян. Поэтому решение было осознанное.
Что касается вопросов об отмене пошлины, пока мы с вами не видим, что мировой продовольственный рынок успокоился и чувствует себя хорошо. Наоборот, мы прогнозируем, что мировой продовольственный рынок будет лихорадить от непродуманных действий ряда зарубежных стран, которые не заканчиваются. Россия должна остаться стабильным, надежным с точки зрения самочувствия продовольственного рынка государством. Мы продолжим кормить россиян привычными качественными продуктами. И это наша базовая задача.
— На какие цели будут направлены средства, полученные от экспортной пошлины?
— Председатель правительства по поручению президента уже принял несколько важнейших решений по поддержке отрасли за счет в том числе дополнительных доходов от экспортных пошлин. Общий объем таких дополнительных средств превышает 233 млрд руб. Какие меры поддержки? Это и льготное кредитование, в том числе на инвестиционные цели, и сельская ипотека, льготное кредитование системообразующих предприятий, докапитализация «Росагролизинга» — а это обеспечение аграриев необходимой техникой, поддержка строительства селекционно-семеноводческих и генетических центров.
— Аграрии жаловались, что не видят возврата в АПК средств, полученных от экспортной пошлины. Почему так? Эти деньги просто еще не доведены?
— Мы мониторим ситуацию и следим, например, сколько средств выделено на льготное кредитование АПК. И когда случаются истории, что какой-то фермер не может получить льготный кредит или не может дойти до других мер поддержки, мы разбираем их в ручном режиме. Поэтому, если у вас есть обратная связь по практическим проблемам, с удовольствием ее возьмем, отработаем.
— Режима ручной работы больше сейчас или в пандемию?
— В пандемию, наверно, потренировались. Тогда был первый этап. Но сейчас немного по-другому. В пандемию не было злости, а сейчас появилась злость. Очень много вранья от зарубежных партнеров. И оно такое неизящное вранье, топорное... Вызовы, наверно, те же, просто маски сброшены.
«Китай это проходил, и никто не умер»
— У России всегда были непростые взаимоотношения с Белоруссией в части продовольствия — проблемы реэкспорта и знаменитые «белорусские креветки». Текущая ситуация что-то изменила?
— Россия и Белоруссия теперь под одинаковыми санкциями, одинаково чувствуем все проблемы — от финансовой сферы до импортозамещения. Мы теперь более надежные партнеры друг другу. Есть понимание, какие проблемы, связанные с отсутствием партнеров из недружественных стран, мы можем быстрее решить совместно: в сферах селекции, семеноводства, сельскохозяйственной техники.
— Кроме сокращения прямого импорта продуктов проблемы же есть и в неочевидных для потребителя, но важных для производства товаров компонентах, например закваски для йогурта. Есть ли риск снижения производства из-за того, что мы пока не можем сами заместить те же семена и генетику?
— На нас обрушились санкции, когда мы уже были подготовлены к посевной кампании текущего года. Российский АПК был к этому моменту обеспечен всем в необходимом объеме: средствами защиты растений, семенами, ГСМ, вовремя выделили допфинансирование. Поэтому проходили посевную кампанию штатно. Что же касается следующего сельскохозяйственного года, то есть несколько вызовов: средства защиты растений, семена по некоторым культурам, саженцы, запчасти к импортной сельхозтехнике. И с этими вызовами в штабном режиме наши федеральные органы работают. Что делает, например, Россельхознадзор. Он открывает большее количество стран и поставщиков. Например, за пять месяцев этого года в Россельхознадзор поступило 5220 электронных обращений на ввоз семенного и посадочного материала, это на тысячу больше, чем за тот же период прошлого года.
Мир же большой. Мир не ограничивается Евросоюзом. И это, кстати, плохо для ЕС — из-за прямого бездумного политического запрета, из-за нарушенной логистики, из-за невозможности оплатить или застраховать сейчас поставщики в Европе не смогут получать выгоду от торговых отношений с Россией. Что касается запчастей: есть другие страны, которые подставляют плечо и помогают нам справляться с этим вызовом на следующий сельхозгод. И тут, наверно, и нашим аграриям тоже, и Минпромторгу есть о чем подумать: нужно более активно развивать отечественное сельхозмашиностроение и делать его более доступным. И для этого есть несколько инструментов: льготный агролизинг и программа субсидирования «1432» (механизм предоставления производителям сельхозтехники субсидий из бюджета на возмещение недополученных доходов в связи с продажей техники. — РБК). А по таким направлениям, где до сих пор успеха не было, как, например, свеклоуборочные или картофелеуборочные комбайны, в ускоренном режиме сейчас коллеги занимаются НИОКРами и работают с научными институтами, которые имеют штучные экземпляры таких машин, но теперь нужно сделать из этой штуки серию.
— Нет ли рисков в этом ускоренном режиме и открытости? Не приведет ли это, например, к снижению качества?
— Нет. Китай это проходил, и никто не умер.
— Какие иностранные деньги, инвестиции могут сейчас к нам зайти и есть ли в них необходимость?
— Я думаю, у нас сейчас не вопрос денег острый. У нас острый вопрос поставки оборудования и трансфера технологий. У нас в этом проблема. Деньги есть у наших, в хорошем смысле, патриотичных бизнесменов, которые остались в стране.
— В 2014 году волна импортозамещения вызвала приход в сельское хозяйство крупных непрофильных инвесторов. Наши олигархи сейчас готовы стать, например, семеноводами?
— Я не могу сказать, что у нас есть бурные инвестиции в семеноводство. Но есть ниши, где мы зависим от импорта, и они перспективны — это свекла, это картофель, это подсолнечник, это кукуруза, соя. Эти ниши уже видят своего инвестора, готового работать с государством по производству семян отечественной селекции.
— А куда идут агроинвесторы сейчас?
На перспективу традиционно в растениеводство, где высокая маржинальность. И программа по вовлечению земель в оборот — это большое подспорье. Мы здесь даем дополнительный эффект для аграриев, для растениеводов в рамках программы мелиорации, которая для государства будет ключевой на перспективу. Она даст достаточно хороший эффект и для рыбохозяйственного комплекса, и для растениеводческого направления. И вообще Россия, конечно, с точки зрения запасов воды для хозяйственно-бытового назначения, для полива имеет уникальные конкурентные преимущества перед всеми остальными государствами.
— Сколько времени России потребуется на полное замещение в сфере продовольствия или такой задачи нет?
— У нас нет проблем на рынке продовольствия внутри страны из-за санкций. Рынок продовольствия с 2014-го научился жить под санкциями. Мы еще тогда ввели ответное решение в отношении недружественных стран по поставкам продуктов. И сегодня это фактически те же самые страны.
— Но в 2014-м не было фактора пандемии, последствия которого, очевидно, не до конца завершились. Не было проблем с сырьевой базой — семена, компоненты...
— В семенах мы пока не достигли пороговых значений доктрины продбезопасности, хотя зерновые, пшеница — 100% наши отечественные семена. Но в рамках нашей ФНТП (Федеральная научно-техническая программа развития сельского хозяйства на 2017–2025 годы. — РБК) работаем по другим культурам — семена картофеля, свеклы, кукурузы. У нас уже в этом году достаточное количество посевного материала картофеля отечественного. Вот «суперэлиту» еще закупаем. Еще важный фактор — поверить, что свои семена не хуже импортных. Почему аграрии делали выбор в пользу иностранных семян? Там решения пакетные: семена, агротехнологии, средства защиты растений. Ты не думаешь о рисках, у тебя нет никакой серой зоны, ты защищен, и урожайность гарантирована. Мы пока не научились делать пакетные решения. Но в этом году правительство такую задачу ведомствам поставило.
— К следующей посевной это уже будет?
— По всем культурам не успеем. Как бы ни старались, есть объективные причины. Свекла, например, это двухлетняя культура.
— Главное последствие всех происходящих событий, которое видит потребитель, — это цены. Обсуждаются ли сейчас в правительстве какие-то новые, дополнительные варианты регулирования цен?
— Есть номенклатура видов социально значимых товаров, которые мы мониторим еженедельно и в случае необходимости реагируем на какие-то критические изменения. Например, в марте текущего года обнулили ввозные пошлины на овощи. Причина — у нас же есть традиционная сезонная проблема с «борщевым набором»: в сезон, когда отечественное закончилось, а импортное стало очень дорогим, начинается скачкообразный рост то на капусту, то на морковь, то на картофель. В этом сезоне «чемпион» — это картофель. Поэтому нам нужна отдельная программа по овощам с точки зрения системных мер правительства.
Мы договорились, что, во-первых, увеличиваем посевные, а также упаковываем меры поддержки адресные по овощам в отдельный федеральный проект «по развитию отраслей картофелеводства и овощеводства» — он сейчас уже заканчивает свое межведомственное согласование, будет внесен в правительство и утвержден в виде правительственной программы. Правила предоставления субсидий по этому проекту уже в апреле утвердил Михаил Мишустин.
Второе, что мы делаем, — действуем в рамках мер таможенно-тарифного регулирования. Как, например, была история с сахаром. Приняли решение, что из-за ажиотажного спроса нам нужно сохранить запас сахара, который был произведен в предыдущий сезон в стране, до нового урожая.
И вот эти системные решения правительства позволили продовольственную инфляцию обуздать. Сейчас у нас тенденция снижения цен у производителей. Например, птица, свинина, яйца — отрицательная динамика. Что касается торговых сетей, мы коллегам дали четкий и ясный сигнал, что не нужно устанавливать высокие торговые наценки на социально значимые товары. В результате Министерство сельского хозяйства, ФАС, Минпромторг и торговые сети договорились об этом. Договоренности в основном соблюдают федеральные торговые сети, до несетевых и магазинов «у дома», конечно, мы дотянуться не можем. Безусловно, есть зашкаливающие истории, когда какая-нибудь крупа вдруг с торговой надбавкой 150% продается, но, по данным Минпромторга, все-таки сети выдерживают договоренности в отношении набора социально значимых товаров.
— Обсуждаются ли варианты адресной продовольственной помощи? Например, Минпромторг когда-то выходил с инициативой продуктовых карточек.
— Мы действительно обсуждали этот вопрос с Минпромторгом в 2020-м. Остановило то, что он был связан с трудным и дорогим администрированием, а также высокой стоимостью самого проекта для федерального бюджета. Речь шла примерно о 400 млрд руб. в год. В итоге было принято решение в пандемию поддерживать население прямыми денежными выплатами, и до сих пор это решение работает. Что касается продовольственной адресной помощи, здесь пошли по пути, когда субъекты сами принимают такое решение, если это востребовано. Порядка 30 субъектов такие программы у себя запустили.
Источник: РБК
Добавить комментарий